Паша так внимательно посмотрел мне в глаза.
– У Антохи родители разбились, – глухо проговорил он, а я неожиданно громко сглотнула, не удобно получилось. – И жена у него сбежала.
А вот эта новость до меня не сразу дошла, пришлось сделать еще один большой глоток, чтобы прочистить горло и одновременно мозг, конечно, насколько это было возможно.
– Как сбежала? – переспросила его, но неожиданно громкие мужские голоса отвлекли нас от разговора.
Паша шагнул ближе ко мне, и, если бы я сейчас могла более трезво рассуждать, то точно бы в его движении заметила его желание загородить меня от приближающихся парней.
– О, Пашок! – послышался из-за спины парня голос, который я где-то уже слышала.
Хотела выглянуть посмотреть, но Пашка, как назло, только сильнее загородил меня своим телом, поворачиваясь к парню лицом.
– Здорово, Дрон.
Я увидела только, как он протянул руку для приветствия.
– Здорово, – послышался еще один знакомый голос, и меня озарила догадка. Вчера на дискотеке я слышала эти голоса, товарищи Пашкины.
– А ты что это здесь, один?
Мне почему-то это любопытство Дрона – а это был именно он – не особо пришлось по душе.
– Не один, – спокойно сказал Паша.
И вот я вижу, как из-за его плеча показывается голова, и Дрон смотрит прямо мне в лицо горящими глазами. Я тут же двигаю попой о трубе, стараясь скрыться за спиной Паши. Мало ли, что в голове у этого Дрона? Страх на минуту сковал мое сердце, но немного поразмыслив, я сделала вывод, что может, на меня так пиво действует.
– О, а там эта рыжая, я ее узнал!
Ну, тут уж деваться было некуда, и я от неожиданного вскрика все же подавилась маленьким глотком пива, который сделала, чтобы хоть как-то скоротать свое одиночество, пока Паша отвлечен.
– Дрон, она не хочет ни с кем знакомиться, так что давай, проходи, – Пашка отступил ко мне на шаг ближе, и теперь я могла, вытянув руку, коснуться его.
– А с каких это пор ты решаешь за баб, Паш? – не унимался пришлый. – Слышь, рыжая?
Я сидела ни жива ни мертва, понимая, что разговор Пашки с этим Дроном ведет его по какой-то скользкой дорожке, и она направлена не в объезд меня, как может показаться на первый взгляд, а точно в мою сторону.
– Дрон, – опять вступил вместо меня Паша, – видишь, девчонка не хочет с тобой разговаривать.
Отвратительный хруст раздался в ту же секунду, как только парень произнес эти слова. Я, открыв рот, только и смогла наблюдать, как Пашка валится на колени, держась за правую сторону головы. Дрон толкает его ногой, и парень опрокидывается на бок, как будто сломанная игрушка. Дрон делает шаг ко мне и наклоняется к самому лицу, его губы растягиваются в зловещей улыбке.
– Ну, что, познакомимся, кукла?
Я со свистом втягиваю воздух, пытаясь при этом набрать как можно больше его в легкие, и делаю резкий выдох, ожидая громкого пронзительного крика, но… из моего рта вылетает только протяжное шипение.
– Бу… – Дрон стукает меня подушечками пальцев по носу. – Не бойся, девочка, – шепчет он на ухо, обдавая меня приторно-сладким запахом дешевого коктейля.
Я пытаюсь перелезть через турник, чтобы увеличить между нами расстояние, при этом постоянно кидаю взгляд на Пашку, который продолжает без движения лежать на земле, но, замечая мои попытки сделать ноги, Дрон хватает меня за локоть и тащит на себя.
– Отпустите, что вам надо? – наконец-то голос начал прорезаться, и я могу хотя бы что-то сказать. Сердце стучит так сильно, что кажется, выпрыгнет наружу от переизбытка чувства страха.
– О, ну, раз ты спросила… – и то, что происходит в следующие моменты, меня обескураживает настолько, что я теряюсь в прострации.
Дрон впивается мне в губы, будто змея, засасывая в свой рот сразу и нижнюю, и верхнюю губу. Больно прикусывает, от чего на моих глазах появляются слезы. Я упираюсь ему в грудь, но только слышу сдавленный смешок позади себя.
– Дрон, прихватывай куколку и давай, валим отсюда, – говорит до этого молчавший парень, а мое сердце сжимает в кулак ледяной страх.
«Почему я?» – бьется в голове одна и та же мысль с того момента, как Дрон захватил мой локоть в свои лапищи.
– Парни, отпустите, а? – прошу их, кричать не могу, потому что из глаз уже хлынули слезы. – Что вам от меня нужно?
Дрон зло глянул на меня, а я поняла, что повторяюсь.
– Хватит ныть, никто тебе ничего не сделает, – он приобнял меня за талию. – Составишь нам компанию? – то ли спросил, то ли утвердил он.
– А как же Паша? – попыталась я хоть как-то повлиять на их решение.
– А что с ним не так? – искренне удивился Дрон. – Петь, глянь, что с Пашкой.
Парень, названный Петей, развернулся к Пашке, что лежал на земле, присел на корточки и положил на шею пострадавшего два пальца.
– Жив твой Пашка, – прокомментировал он. – Да ты не бойся, – он подошел ближе, при этом больно ущипнув меня за попу. – Пашка парень добрый, не обидится, если ты пойдешь с нами.
И, не дожидаясь моего ответа, Дрон пошел первым по тропинке, его ладонь крепко сжимала мою руку.
«Божечки, божечки, – молилась я про себя, – что же это такое происходит?»
Попыталась затормозить, но тычок в спину оповестил о том, что я под конвоем. Ни шага вправо, ни шага влево.
– Рыжая, не кипешуй, – вдруг услышала я за спиной голос Петра, – все будет цивильно. Мы-то уже с Андрюхой наслышаны, что ты приехала из столицы. Да, Дрон?
Зачем он мне это говорит и вплетает сюда впереди идущего парня? Кручу головой по сторонам в поисках путей отступления, но зря стараюсь, Дрон без остановок идет быстрым шагом вперед. Вот уже вижу фонарь, что одиноко стоит перед калиткой, которая ведет к выходу со стадиона, и в свете его видна припаркованная машина. Чутье подсказало, что это машина парней. С каждым шагом мы подходили все ближе к черному бегемоту на четырех колесах. И с каждым шагом мои ноги все явственнее отказывались идти, немея от безудержного страха.
Нет, так просто я не сдамся. В легкие побольше воздуха и…
Мой рот накрывает широкая ладонь Петра. Он прижимает меня к своей груди. Дрон открывает заднюю дверь, и его приятель пытается запихнуть меня на задние сиденье. Но я все еще не намерена сдаваться. Я для себя решила, что лучше дать отпор, глядишь, и надоест им со мной возиться, но это были ложные мысли. Петр сжал мою грудь, охватывая длинной рукой под ней, словно плетью, вторая же, что до этого зажимала рот, освобождает губы, и из моего рта уже почти вырывается крик. Правда он больше похож на визг и тут же прерывается, потому что мужская рука сжимает мое горло, сдавливая до такой степени, что я чувствую удушье.
– Будешь хорошей девочкой, – шипит он мне на ухо, – я повторюсь, мы тебя не обидим.
